Вы может уже слышали такое: Нам не нужны никакие пророки, потому что Бог все сказал через своего Сына и больше Ему нечего нам сказать. Это сказал Мартин Лютер. Сказал правда это же и Святой Иоанн Крестовый, но в очень специфическом предложении и в очень полемическом контексте. Кроме этого специфического контекста, слова Иоанна Крестового не имеют смысла.

Однако, имеют место случаи, когда теологи Католической Церкви предлагают идею о конце пророчеств в связи с первым пришествием Христа и тем самым отвергают возможность общения Святого Духа с Его детьми сегодня в проявлении различного рода харизмы. Именно эту проблему я и хочу затронуть в настоящем докладе. Я хочу пояснить, что такая идея является не правильным пониманием фундаментальной христианской истины, и говорить будучи христианином о том, что Богу больше нечего нам сказать совершенно неверно. В подтверждение этому я хочу вначале осветить саму природу и понятие христианского пророчества, а также то, что же вообще можно отнести к христианскому пророчеству и с какой целью Бог посылает в мир пророков.

«Нет ли здесь пророка Господня, чтобы нам вопросить Господа через него?» (4 Царств 3,11). Эти слова принадлежат одному из царей Ветхого Завета и были произнесены в сложной политической обстановке. Пророки играли важную роль в Ветхом Завете. Большая часть Ветхого Завета состоит из пророческих откровений данных Богом. Пророк переживает на себе действие Божьего Слова и передает его своим современникам не как свои собственные слова, а как «Слово Господа». Линия пророческих откровений продолжается в Новом Завете, и Новый Завет во многих местах говорит о пророках. Но что происходит после того, как была написана последняя книга Библии? Неужели Бог внезапно прекращает открывать себя? Неужели Он уходит в отпуск до своего возвращения на облаках небесных? (Mк 14,62). Или может Он открывает себя в наши дни как и раньше, когда Он видит в этом необходимость? Опыты святых и мистиков Церкви подтверждают мою последнюю мысль.

Все, кто внимательно следит за темой пророчества могут сделать интересное наблюдение: в Церкви всегда были пророки, жизнь и слова которых напоминали нам пророков Ветхого Завета. Отличительные черты и роль пророчества в христианской Церкви можно охарактеризовать. Богословские толкования пророчества не уводит нас к перифериям богословия, а наоборот, приводят нас прямо в само его сердце. Мы также обнаружим, что в области христианского пророчества было сделано очень мало богословских исследований.

Христианские пророки

Христиане, иудеи и мусульмане верят, что Бог открывал себя пророкам Ветхого Завета, чтобы вести свой народ в трудные времена. Иоанн Креститель в Новом Завете назван последним пророком, но «последним» в том смысле, что он последний провозглашал пришествие Мессии, а не как «последний» пророк упомянутый в Новом Завете. В Евангелии от Луки упоминается о Симеоне, пророчице Анне, они пророчествовали о младенце Иисусе (Луки 2,25-28). Сам Иисус также назван пророком, и как Он и сам заметил, пророку нет чести в своем родном городе (Иоанна 4,44). В книге ”Деяния апостолов” упоминается о пророках в собраниях, как мужчинах, так и женщинах. Филиппу ангел повелел встретить человека, едущего по определенной дороге, и которому он потом рассказал о Евангелии (Деяния 8,26-40). В показанном ему видении, апостол Петр понял, что он не должен делать различия между расами, и что в глазах Божьих все люди равны (Деяния 10,11-16). Обращение Павла, также было результатом видения Христа и все его апостольское служение сопровождалось видениями. Еще один пророк по имени Агав, говорит Павлу перед тем, как тот отправился в Иерусалим, что в Палестине он будет связан цепями (Деяния 21,11).

Павел в своих посланиях говорит о пророках в Церкви и называет их сразу же после апостолов. Пророки представляют одно из многих служений, к которым призвана Церковь. Так же как в Церкви всегда было служение священников, также было и служение пророков, учителей, диаконов и мистиков. Говоря о пророках, Павел говорит, что они назидают, увещевают и утешают народ (1 Кор. 14,3-4). Пророки в собраниях в Новом Завете были путешествующими пророками, и ходили из собрания в собрание, в Церквах в Иерусалиме и Антиохии постоянно были свои пророки (Деян. 11,27; 13,1). Последняя книга Нового Завета, Откровение Иоанна, или Апокалипс это собрание видений и пророческих откровений. Присутствие пророчества в Новом Завете весьма значительное. Как христиане, мы верим в то, что реальность, представленная в писаниях Нового Завета является элементом и основанием для всего последующего христианства. Если это так, то исключить пророчество с повестки дня в христианской Церкви будет неверно.

Писания ранней Церкви, которые появились сразу же после Библии, явно подтверждают присутствие пророчества в Церкви. Отцы Церкви свидетельствуют о том, что Церковь никогда не будет оставлена без ее пророков. Одно из наиболее важных собраний, т.н. Собрание Апостольских Отцов ясно указывает на присутствие пророчества в ранней Церкви. Один из его текстов, т.н. «Текст пастыря Германа» говорит словами пророческих откровений о жизни в собраниях верующих и о том, что произойдет в будущем. При чтении этих текстов поражает их сходство с пророчествами книги Откровение Иоанна. Другим примером Апостольских Отцов является «Дидактика», в которой содержатся длинные отрывки о том, как верующие могут испытывать истинность пророков. В качестве первого пункта испытания пророков «Дидактика» приведено моральное поведение пророка. Другой источник древней Церкви так говорит о критерии истинности пророка: Пророки узнаются по их плодам и по плодам их вести.

Лицо пророчество со временем меняется

Пророчество является своего рода феноменом и его служение в Церкви не преходяще. Мы однако же должны признать, что лицо пророчества меняется. В начале, Церковью руководили священники и пророки, но пророчество как организованная отрасль Церкви, в первом христианском веке была уменьшена. Хотя оно и остается «частью служения Церкви» вплоть до конца второго столетия, это служение начинает сущестсвовать больше и больше за рамками Церковной организации. Это не говорит о том, что Дух Святой покидает организованную Церковь, а лишь о том, что пророчество в его классической харизматической форме возникает спонтанно за рамками религиозной организации. Тот факт, что некоторым Папам и другим руководителям Церкви были даны видения и пророческие откровения не меняет этого направления. Есть различные причины тому, что пророчество перестает быть отраслью Церкви. Во-первых это отрицательные опыты с ложными пророками. Опасность ложного пророчества это «Ахилесова пята» пророческого служения и одна из первых причин отрицательного отношения к пророчествам.

Руководство ранней Церкви было порой харизматическим, основанным на непосредственном опыте полученном от Христа с неба через пророков. Отрицательный опыт с ложными пророками привел к отходу Церкви от такого вертикального харизматического управления к горизонтальному, основанному на историческом опыте жизни и учения Иисуса в истории. Это изменение имело исключительно важное влияние на развитие христианства. Оно привело к необходимости истинного свидетельства о жизни Иисуса, и естественным источником для этого была Библия (Hallbдck 60).

Большинство пророков были женщины

Другим изменением в том, как пророчество было представлено людям, стало то, что христианские пророки были женщины. Это особенно явно в традиции Католической традиции. В Ветхом Завете большинство пророков были мужчины. В Новом Завете пророки были и мужчины и женщины. Начиная же от откровений Хильдегард из Бингена в 13-м веке, которая получала вести от Бога и представляла их как «Слово Господа», дар пророчества стал почти исключительно привилегией женщин. Большинство пророков были женщины: Биргита шведская из Вадстены, Катарина из Сиены, Жанна Дарк, Мария а ла Кок и Сестра Фаустина Ковальска, это лишь несколько имен. Канонизированные святые играли очень важную роль в жизни Церкви. Уже некоторые Отцы Церкви относили служение пророчества как принадлежащее женщинам в Церкви. Мария мать Иисуса представлена как исключительный пророк par excellence. Мария является прототипом христианского пророчества, так как она обладала способностью слушать и принимать Слово Господа, что принесло плод, который стал достоянием всего мира.

Если мы обратимся опять к теологии, чтобы узнать больше о пророчестве, о пророках и об их служении, то мы натолкнемся на необычные открытия. Рино Фисичела замечает, что «говорить о христианском пророчестве, это все равно, что говорить об «обломках затонувшего разбитого корабля». (стр. 788). Никакая тема богословия не была охвачено так мало, как тема христианского пророчества. Такие богословы как Карл Райнер (стр. 22), Ханс Урс фон Балтасар (стр. XI) и Иосиф Ратцингер (стр. 106) оплакивают это почти пустое место на карте богословия. Но почти пустое место интересно, так как оно еще раз подтверждает важную характеристику пророков: они никогда не были популярны! Как и Церковь обычно отрицала пророков при их жизни, так и богословие стремилось как можно скорее избавиться от этой темы.

Новые подходы

В Католической традиции пророчество пренебрегалось по причине нежелательных тенденций в Католической теологии. Сложно было определить сам понятие откровения. Проблема заключалась в том как определить что есть пророчество. В течение длительного времени откровение считалось ничем другим как научительным. Бог открывает себя только в целях расширения учения и доктрин Церкви. Такое понятие откровения называется догматическим подходом к откровению. Исходя их этого понимания, родилась мысль о том, что пророчества прекратились с последними апостолами. Вы может уже слышали об этой доктрине. Это оказало огромное влияние на пророчество. Факт очевиден: Если откровение охватывает только учение Иисуса, и если апостолы дали нам все необходимое, что надо знать для спасения, то Богу нечего больше нам сказать, так как не может быть более совершенного откровения, чем сам Иисус Христос и нет более совершенной доктрины, чем та, которой Он научил своих учеников.

Но у такого понятия откровения есть очень плохие отрицательные стороны. Во-первых оно говорит о том, что Бог, сказав все необходимое через своего Сына, собирает вещи и отправляется в длительный отпуск, чтобы потом опять вернуться ко дню суда. Но это не христианский Бог. Иисус открывает Бога, как постоянно ищущего свое творение, так как Он любит тех, кого Он сотворил.

Второй Ватиканский Собор исправил многие недопонимания. Богословы на этом Соборе пришли к заключению, что откровение Бога, это не только откровение учения. Когда Бог открывает себя, то Он делает это не только для того, чтобы добавить еще книги к учению. Он открывает себя потому, что Он любит свою Церковь и потому, что Он хочет привлечь своих детей к себе. Эта новая мысль об откровении была названа личностным подходом к откровению. В этом подходе мысль о конце откровения с последним апостоломe была отвергнута как неполная картина откровения. Она показала, что слово конец было неправильным переводом с латыни, и означает не окончание, а исполнение Христос есть исполнение Божьего пророчества, а не его последнее проявление.

Это исключительно важно для понимания христианского пророчества. Это означает, что проявление христианского пророчества остается вполне возможным. Верно то, что пророки не могут ничего сказать, что бы противоречило Божьему откровению во Христе. Библия является критерием свидетельства откровения Христа, но не его последним откровением, как Иисус говорит в Библии: У меня есть еще многое сказать вам. В другом месте Евангелист Иоанн пишет, что слова и дела невозможно полностью пересказать, если бы их записать то написанным книгам не хватило бы места на земле (Иоанна 21:25). Иногда Церковь может отойти настолько далеко от откровения Христа, что слова пророков могут показаться «новым миром». Но когда Христос является Божьим Словом, то логичным будет заключение о том, что пророк никогда не скажет что-то совершенно новое, так как Истина Божья одна.

Ханс Урс фон Балтасар, является одним из наиболее важных богословов нашего века. В Грегорианском Университете в Ватикане сейчас пишется больше диссертаций о Балтасаре, чем о каком-либо другом богослове. Балтасар, это богослов, который дает глубокий анализ понятию христианского пророчества. Он верит в то, что в Христе заключена Жизнь, и что Жертва Христа объективно обновила все, она была необходима для того, чтобы убрать барьер между человеком и Богом. Он дал человеку способность быть объединенным в одно с Богом, но полное исполнение этой возможности в будущем. Если посмотреть на то, что человечество достигло только в этом веке, я имею сейчас в виду войны гибель многих людей, то можно понять людей, которые прислушиваясь ко времени, с почтением относятся к вере в возвращение Христа в мир. Мир не выглядит всегда так, как мир у которого есть Спаситель! Пришествие Христа это еще не последнее Божье слово, это Его наиболее совершенное слово, и это слово должно быть видно в жизни. Поэтому будет правильным сказать, что христианство находится в своей промежуточной стадии между тем, что совершил Христос и что Он совершает в истории и в конце времени. Отцы Церкви хорошо об этом знали. Христос пришел только для того, чтобы вернуться опять и восстановить Царство, которое Он обещал в своем первом пришествии. В этом Царстве, которое уже здесь, но еще не полностьюоткрытом, и имеет смысл практическое проявление христианства, как то молитвы, созерцательное размышление, жертва, миссионерство и всякое действие, направленное на то, чтобы принести Евангелие к его исполнению. Здесь и есть важное место пророчества. В Евангелии от Иоанна Иисус говорит о том, что Дух Святой напомнит Церкви о всем (14:26) и будет вести ее к истине (16: 12-15). Вся деятельность христианства связана с напоминанием об этой вере. На этом процессе напоминания и водительства к истине и следует сосредоточить свое внимание, чтобы проникнуть в сердце и природу пророчества.

Ссылки:

Balthasar, Hans Urs von. Thomas und die Charismatik. Freiburg, 1996.
Fisichella, Rino. Dictionary of fundamental theology. Ed. Renй Latourelle & Rino Fisichella. New York, 1994.
Hallbдck, Gert. Nordisk Nytestamentligt Nyhedsbrev. Nr. 2, august 1995.
Rahner, Karl. Visionen und Prophezeihungen. Herder, 1958.
Ratzinger Joseph. Wesen und Auftrag der Theologie. Freiburg, 1993.